В треснутой маслёнке сыр вонючий.
Посреди объедков, на столе,
(в форме характерной минной кучи)
оплывает бывший оливье.
сплющенная плитка шоколада,
в плесени – как в нежном серебре…
Пару мух, с захода на глиссаду,
крякнули от стойкого амбре.
Но, а я живой ещё, девчонки!
Вечный раб и преданный слуга
безразмерно выросшей печёнки.
Не берёт пока что ни фига…
Видимо спасают:
а). Привокзальность;
б). Вера патриарху и царю;
в). Тридевятая тьмутараканность.
г). Вечный поиск смысла во хмелю.
Я к ларьку, что от ментовки слева –
просит печень допинга глоток…
Вышли из прокуренного чрева –
вместо «здрасти» – выхлоп и свисток.
Тётка, оторвав гузно от стула,
простонала с чувством: «Не дыши»!
С присказкой в трибога, завернула:
«Чтоб вы передохли, алкаши!»
- Милая мадам, сеньора, донна!
Вам от всей души - пардон муа.
Я не трогал Вас, да и не трону…
Токма открывайте закрома!
Ведьма отодвинула брезгливо
мою сотку, мятую слегка…
Возмутился я красноречиво,
прямо через форточку ларька.
Мои «му» - успеха не имели.
Враг вельми силён и изощрён…
В жёсткой семантической дуэли
был жестоко бит и посрамлён.
припев:
Бабье лето переулки метит –
опуская небо до земли.
И без меры сыплет звонкой медью,
выкупая душу у петли.
У вокзала бомж знакомый рыщет –
бывший мэр, в натуре и живьём...
… Оттопырит добрый дядя тыщу –
и мы с ним её же и пропьём.
Помочь сайту
Поздравления
