Зависть ведьмы

      В  стародавние времена в большой долине,  окружённой  холмами да  лесами  жили люди ликом светлые, волосом русые. Сильные, статные, до работы хваткие: кто деревья валил, избы рубил, кто серпы ковал, кто горшки обжигал, а кто-то в Богам в капище молился…  Все были при своем деле.     Через долину протекала  река по прозванью Светлая. На  берегу стоял Большой город, а  во всей долине было несколько поселений. В одном из них в семье гончара дочь подрастала. Ещё девчушкой бегала, а старики говорили, что редкой красавицей растёт. Звали девицу Милава. С малых лет отцу помогала. Научилась не только горшки да тарелки делать, но забавные игрушки – свистульки. Сделает и детишкам раздаст на  потеху. А в семье дровосека рос – подрастал сын Ярослав. С малолетства был силён, а как юношей стал, равных ему по силе не было. Однажды на празднике Бога Солнца, когда молодёжь в хороводе вокруг костра кружилась, встретились взглядами дочь гончара и сын дровосека, и с тех пор молодец потерял покой. Не радовали его больше ни птичье пенье, ни журчанье лесных ручьёв.
      Вскоре глава рода дровосеков – Добромысл объявил, что пришла пора для правнука Ярослава невесту искать. По завёдённому издревле обычаю не мог жених сам себе невесту выбирать, за него это делали старшие. Жену выбирали всем родом: чтоб здоровая, сильная была, чтоб в хозяйстве всё делать могла,  чтобы потом достойно род продолжала. Выбрали Ярославу невесту - плотникову дочь – Настёну, старшую из четырёх дочерей. Девка высока, в плечах широка, словно Боги сына дать в подмогу отцу хотели, да ошиблись маленько. Так Настёна  заместо  парня отцу избы  рубить помогала. Так топором махала, только щепки летели.
    Как услышал Ярослав, что в жены  ему самую здоровущую девку сулят,  бросился вон из избы. Побежал на берег, рухнул лицом в травы, и горе его было таким огромным, что руками  не обнять, глазом не окинуть. Впервые  молодецкая слеза землю-матушку окропила. Вздрогнула Земля, и приняла горе молодца в себя, и  передала Мать - Земля заботу о сыне Ярославе не только деревьям вековым, но даже маленьким зверькам. Мышка – полёвка рассказала о горе Ярослава своим сестрам, и донесли они эту боль до домашних мышей в поселении.  Сидела в горнице Милава, расписывала игрушку – пичужку краской лазоревой, вдруг на стол мышь забралась. Девица вскрикнула, глиняная забава упала и рассыпалась. Милава пошла в закуток, где глина лежала, а там нет ничего. Взяла берёзовый туес и пошла на берег за глиною. Увидела на берегу лежащего человека, испугалась, вскрикнула. Ярослав обернул к ней лицо, вскочил, глаза радостью вспыхнули, а Милава сказала:    
-  Напужал ты меня, Ярослав! Думала, забрали Боги чью-то душу! А ты, видать, умаялся да прилёг отдохнуть. Утомился в лесу за работой - то. Прости, потревожила.
 - Ты, сама прости меня,  Милавушка. За глиною  пришла? Давай помогу.
        Набрали глины, понёс туес Ярослав в гору. Идёт и думает, как поведать девице о кручине своей, как узнать, чем её сердечко полнится. Наконец, собрался с духом: «А позволь спросить, Милава. Приглянулся ли тебе кто-нибудь из наших молодцев?» «Приглянулся», - тихонько засмеялась девица.
- А каков он: станет, силен?  В делах – ремёслах хорош?
- И статен, и силён, и своего дела мастер!
- А ликом пригож?  Волосом рус али чёрен?  - Спросил Ярослав, а сердце  часто забилось, потому как во всем селении чёрные волосы были только у Ярослава да отца его.
- Волосом чёрен, глазом тёмен, а душою светел, - ответила Милава и потупила взор.  Обрадовался парень, схватил девушку на руки и закружил, а когда поставил за землю светлокосую, вспомнил о Настёне и горько вздохнул.   
 - Что закручинился, Ярослав?
- Боль – тоска меня съедает. Выбрали мне невесту. Сватать будут соседку Настёну, а мне ты мила. Что делать?
    Побледнело лицо Милавы. Горький вздох опалил сердце парня: «Ничего не поделаешь. Придётся покориться воле родительской. Придёт пора, и меня отдадут в семью чужую. Буду  работать без роздыха, а ночью в подушку  слёзы лить».
- Не бывать тому! Завтра сбежим из рода - племени! Уйдём далеко, где травы шелковые, где ручьи хрустальные, где ягоды сами в руки падают! Али не мужчина, что не могу сам судьбу решить?
- Погоди, Ярославушка. Нельзя без благословления родительского? Не будет нам счастья.
2
         На берегу лесного озёрка в чаще леса горел костёр.  Рядом стояла девица красоты необычной: в кости тонка, лицом смугла, нос тонок, волос долог. Каждая прядь черно – синей змейкой  вьётся, а на ветру не шелохнется, настолько волос тяжёл. Шептала девица слова неведомые, бросала травы в огонь. На поляну вышла женщина в тёмной одежде:
- Данара! Что делаешь?  Духов вызывать что ли вздумала?
- Да что мне духи! – вскрикнула девица, - я сама могу …
- Что ты можешь? - усмехнулась мать.
- Смотри! Кое – что могу! –  девушка тряхнула головой, протянула вперёд руку, та удлинилась сначала вдвое, потом ещё, вырвала цветок на краю поляны, укоротилась и бросила цвет к ногам матери. Та всплеснула руками: «Ну, вот… Беда пришла!»  Сразу вспомнила свою мать – колдунью, вспомнила, как бежали из родных земель от людского гнева, оказались в чужих лесах. А когда бабушка ушла на Небо, думала, что с ней и сила ушла,  а оказалось, что кое-что успела передать внучке. «Что делать? Как жить  дальше? –  думала женщина, закрыв лицо руками, - Прознают люди в селеньях, Данару в болоте утопят, дом сожгут, двум младшим дочкам тоже жить не дадут!»  Подняла голову, сверкнула очами и сказала дочери:  
- Нам колдунью в доме не надо! Иди на все четыре стороны, ищи своей доли!
- Да куда я пойду, матушка? Как проживу одна?
-   Почему одна? Жениха найдёшь, замуж выйдешь, - сказала мать.
- Да кто посватает меня безродную да бедную?
-  Какая ты бедная? Да ты богаче всех на свете.
- Как?
- А ты руки в землю опусти да пошарь там.
    Дочь удивилась, но так и сделала. Удлинила руки, опустила в землю, через некоторое время вынула, ободранные кулачки разжала, и упали на землю камни разноцветные: гальки, шпаты, кусочки гранита, и среди них– изумительной красоты голубой кристалл. «Ну, вот, - сказала мать, - набёрёшь таких чудных камней поболе, и станешь  богаче  князя». Посоветовала дочке пойти в долину, камней набрать,  продать в Большом городе и купить на вырученные деньги всё, что нужно.  Дочь согласилась и  отправилась  в Большой город.
    Когда  Динара добралась до первого поселения в долине, то решила там пока остаться. Люди удивили спокойствием, приветливостью и дивными уменьями красоту создавать. Каждый дом - терем расписной, а в  избу проситься на постой зашла, горница светом озарила: рушники, накиды на лавки узорами ткаными украшены, посуда расписная теплом согревает.    Хозяйка дома – Добродея  жила со старой матерью и мальчишкой – приёмышем. Согласилась взять девицу на проживание, а плату положила – помогать по хозяйству и в большом огороде.
       Однажды, сделав все дела, пошла Данара на  поляну за поселением, где девки да парни хороводы водили. Познакомилась с девицами. Не успела ещё имени назвать, как одна назвала её  Чернавой. Так и стали все называть, а Данара и рада, потому как её  настоящее имя сразу выдавало иноземку.
      Однажды собралась хозяйка в Большой город на ярмарку и Чернаву взяла с собой. Град удивил девушку: хоромы на главных улицах были в два, три яруса, огромное капище на холме в середине града, идолы богов, казалось, небо подпирали. А сколь разного народа на улицах было, сколько повозок, телег.  А какая ярмарка раскинулась  на берегу реки! Тут можно было купить там всё, что душе угодно. Ткани, одежда, обувь, посуда, домашние животные, горы овощей, фруктов, ягод… У Чернавы глаза разбежались: али сахарных орешков взять, али изюму заморского, али сарафан синего атласа, всё хотелось купить девице, а денег не было, лишь  в потайном кармане драгоценный камень запрятан, но как его взамен товара отдашь?  Тут наткнулся взгляд на удалого мужичка, который бойко торговал заморскими товарами: шёлковыми тканями, коврами чудной красоты…  Выбрала момент,  подошла и спросила: «А шёлковый отрез на камень поменяешь?» Только мужик, смеясь, хотел спросить, не булыжник ли ему предложить хотят, Чернава раскрыла ладонь и брызнули голубые искры, когда луч солнца кристалла коснулся. Онемел торговец от такой красоты. Отдал девице  отрез на платье и ещё мешочек с мотетами добавил с оговоркой, что если есть ещё камни, чтоб непременно ему несла. Очень хотелось вызнать, откуда у девки такое чудо, но не посмел расспрашивать, когда она его чёрным взглядом, как кипятком ошпарила.
       Деньги и отрез Чернава спрятала, и через некоторое время решила богатство здешней земли изведать. Пошла в лес, будто по ягоды, а сама,  запустила руки в лесную землю. Удивилась Мать - Земля, и щекотно ей, что чьи-то руки тонкими змейками по поверхности роются, и не по нраву  богатства легко отдавать. Вздохнула Земля, и все драгоценные камни  вглубь ушли. Рылась, рылась в земле Чернава, с трудом насобирала камушков, вынула исцарапанные руки, а в ладонях -  один сор. Ничего ценного! Разозлилась девица, и вдруг вспомнила,  что в Светлой реке золотые крупицы находили. Побежала на берег, вытянула руки, зачерпнула полные ладони песку, слила на платок, а как вода стекла, стала каждую песчинку рассматривать. Тоже ценного не нашла.  Пуще прежнего разозлилась! Снова запустила руки в реку и давай песок баламутить, буруном воду в реке крутить. Не понравилось такое  реке. Чтоб от ведьмы избавиться, вышвырнула на берег слиток золота. Увидала девка, схватила, руки от жадности затряслись.  Побежала в селенье.
      За три летних месяца смогла всё - таки Чернава из земли несколько драгоценных камней вырвать, из реки пригоршню золотых крупинок  намыть. Ушла из селения в город. Тот же торговец скупил все камни и золотой песок. И не посмел отказать черноглазой девице в просьбе, помог ей купить дом, лошадей, нанять слуг. И зажила Чернава по-новому. Долго спала, сладко ела. Слуги всё для неё делали. Задумалась богатая невеста о замужестве. Думала, что как разбогатеет, так женихи у ворот в очередь  встанут, а никто не помышлял даже знакомиться с приезжей девицей с чёрными недобрыми глазами.         В то самое время и уговаривал Ярослав Милаву сбежать с ним от родителей и устроится в Большом городе, где народу было больше, чем деревьев в лесу. Пока девица раздумывала, Ярослав решил уехать и устроиться в городе. Добрался до места. Шёл по улице среди теремов высоких и думал, что неплохо было бы  к плотникам наняться. И вскоре братья- плотники приняли силача в свое братство. «Обживусь, - думал Ярослав, - и заберу с собой Милаву».
       Ждала девица милого дружка. Уже осень наступила, а не было  вестей от Ярослава. Точила сердце девичье тоска  чёрная, катились из глаз слёзы горючие.  Наконец, дошли до рода Ярослава слухи, что видели в Большом городе силача - плотника,  который топором, как игрушкой, играет. Поняли родные, что это есть  Ярослав. Снарядили за ним младшего сына Евсея.  Через неделю остановилась пара лошадей у дома дровосека. Вошел во двор Ярослав. Сапоги новы, рубаха шёлкова, узорчатым поясом стан перехвачен. Поклонился старшинам рода, попросил прощения за побег и, не успев ответного слова выслушать, попросил посватать за него Милаву. Только Добромысл поднял посох, чтоб объявить свою волю, назначив Настёну невестой,  Ярослав топнул ногою и сказал громовым голосом: «Богиня Лада в праздник Ярила мне на Милаву указала, и я не стану перечить Богам! Да и не жить мне без Милавы!»
       Какая же свадьба была через месяц!  Краше невесты с женихом не было во всём белом свете, а счастье молодых было так велико, и такой сиящий свет отходил от их лиц, что у гостей дух захватывало. А потом долго- долго смотрела вслед мать, утирая слёзы, когда молодые уезжали из родного дома.
     А тем временем Чернава обживалась в городе, знакомилась с зажиточными соседями, но не сразу заметила  новую семью на соседней улице. А когда увидела их на рынке, сердце Чернавы дрогнуло. Красивая светлолицая жена рядом с могучим чернокудрым богатырём казалась бабочкой на могучей ветке. Ах, как же Чернаве захотелось самой встать рядом с таким супругом!  «Он мне больше подходит! У нас даже волос одного цвета», -   прошептала она, и рука сама – собой удлинилась и погладила чёрный локон на затылке Ярослава. Вздрогнул Ярослав, обернулся, а ведьма руку спрятать под шаль  успела, а вот глаз бесстыжих не успела потупить, и обжёгся молодец о взгляд горящих чёрно- синим пламенем глаз.
     Обнесло ему голову, шагнул вперед, споткнулся на ровном месте, как спотыкается конь, чуя силу колдовскую. Сжалось сердце в предчувствии беды, но тряхнул головой, и отступила слабость. Обнял за хрупкие плечики свою ненаглядную, и  пошли  вдоль торговых рядов. А Чернава с той поры потеряла покой. Ночь за ночью снились ей кудри черные, глаза карие, руки сильные, плечи широкие. И мнилось ей, что берёт он ее на руки и несёт далеко:  одним шагом поле перешагивает, другим – лес дремучий, и произносит в родную сторонушку, где солнце светит ярче и тёплый ветер гуляет на просторе, где цветут алые маки, и сама степь разноцветным ковром ложится им под ноги…
        С той поры неладное стало твориться в избе Ярослава с Милавой. Неведомая сила горшки била, квашню переворачивала, огонь в очаге гасила, еду пересаливала.  Стоило  отвернуться от печки молодой хозяйке, как закрывались вьюшки,  и чёрный дым валил в горницу.   Ничего не понимала Милава.  Дома у батюшки  хлеба выходили высокими,  щи да каша – объеденье!  А тут, что ни состряпает хозяйка – в рот взять невозможно. Хлеба подгорали,  в похлебке -  сор, в пирогах – камни! Не по нраву стало такое житьё Ярославу, стал он жену сначала ругать, а потом и поколачивать. Плачет Милава днем, плачет ночью, рыданья подушкой заглушает. Молит Богов помочь ей справиться в  непонятной напастью, ничего не помогает.  Как – то начала рубашки супругу разбирать, видит, вся его одежда на  полоски  порезана.  Вот тут зарыдала  Милава в голос, а муж как раз с работы пришёл усталый, голодный, увидел, что на столе пусто – пирог рыбный исчез со стола непонятным образом, хотел зачерпнуть из кадушки водицы ключевой, а к кадушке дыра образовалась, и воды нет ни капли. А тут ещё  Милава вместо его рубахи лоскуты держит, трясется вся, сказать ничего не может.  Плюнул под ноги и хлопнул дверью так, что стены задрожали.    Идёт по улице,  ругается. Лицо злобою искажено, глаза молнии мечут. Видит, стоит у резных ворот девица в  шелковом полушалке, чёрная коса почти земли касается. Держит в руках жбан. Шумно проглотил  слюну Ярослав, а девица молвит:
 - Не желаете квасу испить, господин хороший?
- Желаю. Очень желаю! - Схватил жбан, и мучимый жаждою, выпил всё до капельки, вытер усы ладонью и  стал благодарить.
– А может, вы покушать желаете? У меня как раз стол накрыт.
Что –то внутри подсказывало Ярославу, что негоже  в чужой дом входить, но чувство голода ему прошептало: «Пойди, поешь, тут пирогами с камнями потчевать не будут!»
    На славу угощала Чернава Ярослава. Слуги пять перемен блюд сделали.  Наелся, поблагодарил девицу от души, а окинув  взглядом богатое убранство избы,  высокую кровать с перинами пуховыми, почувствовал, как  клонит его ко сну. Встал, хотел  к двери идти, а ноги сами подошли к кровати, и рухнул молодец к подушки лебяжьего пуха, а проснулся только утром. Лежит в незнакомой постели, одетый, голова больная, тяжёлая,  рядом девица красы нездешней: ресницы чёрные, длинные, ноздри тонкие от дыхания трепещут. Вскочил Ярослав, бросился вон из избы. Выскочил за ворота и наткнулся на сидящую на земле Милаву. Жалостью резануло  сердце, схватил любимую за руки, а она губы сжала, руки вырвала, слезу со щеки смахнула, и побежала не к дому, а  к реке.  Кинулся за ней Ярослав, а она не бежит, словно летит над землёй.  Не успел догнать Ярослав. Бросилась с обрывистого берега прямо в холодные воды Светлой реки. И приняла её река в свои объятья.
     А Данара - Чернава всё это видела и радовалась, с улыбкой вспомнив, как её длинные проворные руки закрывали вьюшки, переворачивали горшки, воровали пироги и бросали грязь в кашу  Милавы… А как увидела, что Ярослав хочет бросится в реку за Милавою, быстро удлинила руку и схватила молодца за кушак. Рвется Ярослав  к реке, к обрыву, хочет спасти жену, а сила неведомая держит и не даёт шага вперёд ступить. Рвался, рвался, так и не смог с места сойти. Сел на берег и заплакал. И чует, чья-то лёгкая рука гладит по голове, изловчился  и схватил  руку. Ойкнула от боли Чернава, рвётладонь из руки мужика, а вырвать не может, а Ярослав уже поворачивается, и видит не человека перед собой, а длинную натянутую белесую толстую верёвку, которая тянется через кусты - травы  к городской окраине, а в его ладони пальцы тонкие зажаты. Недолго думая, стал он наматывать странную тёплую, словно живую, веревку на свой кулак и продвигаться вперед. Таким образом он добрался до дома Чернавы, и когда увидел, что  живая верёвка  от плеча Чернавы  идёт, а сама она корчится под окном, змеёй извивается, тянет  руку к себе,  схватил Ярослав  рядом лежащий топор, и отрубил  руку по м самый локоть.  Алая кровь траву окропила.  Взвыла по - волчьи  Данара, а Ярослав схватил за волосы и вытащил на середину улицы. На крики и вопли быстро народ собрался. Суд был скорым. Порешили связать ведьму, привязать камень на шею и утопить в той же реке,  где погибла невинная Милава.
      А через пять дён  постучалась в окно Ярославу старая женщина и сказала, что подобрала на берегу реки умирающую, потерявшую память девушку,  выхаживала, как могла, а вчера девица пришла в себя, назвалась Милавой и рассказала о вероломном муже.
-  Где она! – закричал Ярослав, ещё не веря своим ушам, -  Веди меня к ней.
- Нет! – твёрдо сказала женщина. -  Мне велено только сказать, что жива она,  и к тебе возвращаться не хочет.
     Опустил голову Ярослав, потом пал на колени перед женщиной: «Передай Милаве, прошу тебя, моё искреннее раскаяние, скажи ей, что люблю её  и всегда только её любил, и скажи, что я сам утопил ведьму, которая позавидовала нашему счастью. Пусть возвращается».
    Женщина покачала головой, подивилась словам, и обещала всё передать Милаве.
   Через год у Ярослава с Милавой сын родился. Назвали его Ладомир. И действительно, с тех пор в  семье плотника всегда царили мир и лад.                                                         
 
Февраль, 2015 г.  Татьяна Сунцова. Г. Можга, Удмуртия.  Первая публикация на сайте «Фабула – дебют» 20 февраля 2015. Произведение также опубликовано в издании:  Третий чемпионат Фабулы по прозе. Сборник рассказов, занявших призовые места. С.- П. 2016. - 434 с. (Стр. 51- 58)

© Copyright: Татьяна Сунцова, 2021

Регистрационный номер №0494832

от 26 мая 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0494832 выдан для произведения:

Сказка
 

      В  стародавние времена в большой долине,  окружённой  холмами да  лесами  жили люди ликом светлые, волосом русые. Сильные, статные, до работы хваткие: кто деревья валил, избы рубил, кто серпы ковал, кто горшки обжигал, а кто-то в Богам в капище молился…  Все были при своем деле.     Через долину протекала  река по прозванью Светлая. На  берегу стоял Большой город, а  во всей долине было несколько поселений. В одном из них в семье гончара дочь подрастала. Ещё девчушкой бегала, а старики говорили, что редкой красавицей растёт. Звали девицу Милава. С малых лет отцу помогала. Научилась не только горшки да тарелки делать, но забавные игрушки – свистульки. Сделает и детишкам раздаст на  потеху. А в семье дровосека рос – подрастал сын Ярослав. С малолетства был силён, а как юношей стал, равных ему по силе не было. Однажды на празднике Бога Солнца, когда молодёжь в хороводе вокруг костра кружилась, встретились взглядами дочь гончара и сын дровосека, и с тех пор молодец потерял покой. Не радовали его больше ни птичье пенье, ни журчанье лесных ручьёв.
      Вскоре глава рода дровосеков – Добромысл объявил, что пришла пора для правнука Ярослава невесту искать. По завёдённому издревле обычаю не мог жених сам себе невесту выбирать, за него это делали старшие. Жену выбирали всем родом: чтоб здоровая, сильная была, чтоб в хозяйстве всё делать могла,  чтобы потом достойно род продолжала. Выбрали Ярославу невесту - плотникову дочь – Настёну, старшую из четырёх дочерей. Девка высока, в плечах широка, словно Боги сына дать в подмогу отцу хотели, да ошиблись маленько. Так Настёна  заместо  парня отцу избы  рубить помогала. Так топором махала, только щепки летели.
    Как услышал Ярослав, что в жены  ему самую здоровущую девку сулят,  бросился вон из избы. Побежал на берег, рухнул лицом в травы, и горе его было таким огромным, что руками  не обнять, глазом не окинуть. Впервые  молодецкая слеза землю-матушку окропила. Вздрогнула Земля, и приняла горе молодца в себя, и  передала Мать - Земля заботу о сыне Ярославе не только деревьям вековым, но даже маленьким зверькам. Мышка – полёвка рассказала о горе Ярослава своим сестрам, и донесли они эту боль до домашних мышей в поселении.  Сидела в горнице Милава, расписывала игрушку – пичужку краской лазоревой, вдруг на стол мышь забралась. Девица вскрикнула, глиняная забава упала и рассыпалась. Милава пошла в закуток, где глина лежала, а там нет ничего. Взяла берёзовый туес и пошла на берег за глиною. Увидела на берегу лежащего человека, испугалась, вскрикнула. Ярослав обернул к ней лицо, вскочил, глаза радостью вспыхнули, а Милава сказала:    
-  Напужал ты меня, Ярослав! Думала, забрали Боги чью-то душу! А ты, видать, умаялся да прилёг отдохнуть. Утомился в лесу за работой - то. Прости, потревожила.
 - Ты, сама прости меня,  Милавушка. За глиною  пришла? Давай помогу.
        Набрали глины, понёс туес Ярослав в гору. Идёт и думает, как поведать девице о кручине своей, как узнать, чем её сердечко полнится. Наконец, собрался с духом: «А позволь спросить, Милава. Приглянулся ли тебе кто-нибудь из наших молодцев?» «Приглянулся», - тихонько засмеялась девица.
- А каков он: станет, силен?  В делах – ремёслах хорош?
- И статен, и силён, и своего дела мастер!
- А ликом пригож?  Волосом рус али чёрен?  - Спросил Ярослав, а сердце  часто забилось, потому как во всем селении чёрные волосы были только у Ярослава да отца его.
- Волосом чёрен, глазом тёмен, а душою светел, - ответила Милава и потупила взор.  Обрадовался парень, схватил девушку на руки и закружил, а когда поставил за землю светлокосую, вспомнил о Настёне и горько вздохнул.   
 - Что закручинился, Ярослав?
- Боль – тоска меня съедает. Выбрали мне невесту. Сватать будут соседку Настёну, а мне ты мила. Что делать?
    Побледнело лицо Милавы. Горький вздох опалил сердце парня: «Ничего не поделаешь. Придётся покориться воле родительской. Придёт пора, и меня отдадут в семью чужую. Буду  работать без роздыха, а ночью в подушку  слёзы лить».
- Не бывать тому! Завтра сбежим из рода - племени! Уйдём далеко, где травы шелковые, где ручьи хрустальные, где ягоды сами в руки падают! Али не мужчина, что не могу сам судьбу решить?
- Погоди, Ярославушка. Нельзя без благословления родительского? Не будет нам счастья.
2
         На берегу лесного озёрка в чаще леса горел костёр.  Рядом стояла девица красоты необычной: в кости тонка, лицом смугла, нос тонок, волос долог. Каждая прядь черно – синей змейкой  вьётся, а на ветру не шелохнется, настолько волос тяжёл. Шептала девица слова неведомые, бросала травы в огонь. На поляну вышла женщина в тёмной одежде:
- Данара! Что делаешь?  Духов вызывать что ли вздумала?
- Да что мне духи! – вскрикнула девица, - я сама могу …
- Что ты можешь? - усмехнулась мать.
- Смотри! Кое – что могу! –  девушка тряхнула головой, протянула вперёд руку, та удлинилась сначала вдвое, потом ещё, вырвала цветок на краю поляны, укоротилась и бросила цвет к ногам матери. Та всплеснула руками: «Ну, вот… Беда пришла!»  Сразу вспомнила свою мать – колдунью, вспомнила, как бежали из родных земель от людского гнева, оказались в чужих лесах. А когда бабушка ушла на Небо, думала, что с ней и сила ушла,  а оказалось, что кое-что успела передать внучке. «Что делать? Как жить  дальше? –  думала женщина, закрыв лицо руками, - Прознают люди в селеньях, Данару в болоте утопят, дом сожгут, двум младшим дочкам тоже жить не дадут!»  Подняла голову, сверкнула очами и сказала дочери:  
- Нам колдунью в доме не надо! Иди на все четыре стороны, ищи своей доли!
- Да куда я пойду, матушка? Как проживу одна?
-   Почему одна? Жениха найдёшь, замуж выйдешь, - сказала мать.
- Да кто посватает меня безродную да бедную?
-  Какая ты бедная? Да ты богаче всех на свете.
- Как?
- А ты руки в землю опусти да пошарь там.
    Дочь удивилась, но так и сделала. Удлинила руки, опустила в землю, через некоторое время вынула, ободранные кулачки разжала, и упали на землю камни разноцветные: гальки, шпаты, кусочки гранита, и среди них– изумительной красоты голубой кристалл. «Ну, вот, - сказала мать, - набёрёшь таких чудных камней поболе, и станешь  богаче  князя». Посоветовала дочке пойти в долину, камней набрать,  продать в Большом городе и купить на вырученные деньги всё, что нужно.  Дочь согласилась и  отправилась  в Большой город.
    Когда  Динара добралась до первого поселения в долине, то решила там пока остаться. Люди удивили спокойствием, приветливостью и дивными уменьями красоту создавать. Каждый дом - терем расписной, а в  избу проситься на постой зашла, горница светом озарила: рушники, накиды на лавки узорами ткаными украшены, посуда расписная теплом согревает.    Хозяйка дома – Добродея  жила со старой матерью и мальчишкой – приёмышем. Согласилась взять девицу на проживание, а плату положила – помогать по хозяйству и в большом огороде.
       Однажды, сделав все дела, пошла Данара на  поляну за поселением, где девки да парни хороводы водили. Познакомилась с девицами. Не успела ещё имени назвать, как одна назвала её  Чернавой. Так и стали все называть, а Данара и рада, потому как её  настоящее имя сразу выдавало иноземку.
      Однажды собралась хозяйка в Большой город на ярмарку и Чернаву взяла с собой. Град удивил девушку: хоромы на главных улицах были в два, три яруса, огромное капище на холме в середине града, идолы богов, казалось, небо подпирали. А сколь разного народа на улицах было, сколько повозок, телег.  А какая ярмарка раскинулась  на берегу реки! Тут можно было купить там всё, что душе угодно. Ткани, одежда, обувь, посуда, домашние животные, горы овощей, фруктов, ягод… У Чернавы глаза разбежались: али сахарных орешков взять, али изюму заморского, али сарафан синего атласа, всё хотелось купить девице, а денег не было, лишь  в потайном кармане драгоценный камень запрятан, но как его взамен товара отдашь?  Тут наткнулся взгляд на удалого мужичка, который бойко торговал заморскими товарами: шёлковыми тканями, коврами чудной красоты…  Выбрала момент,  подошла и спросила: «А шёлковый отрез на камень поменяешь?» Только мужик, смеясь, хотел спросить, не булыжник ли ему предложить хотят, Чернава раскрыла ладонь и брызнули голубые искры, когда луч солнца кристалла коснулся. Онемел торговец от такой красоты. Отдал девице  отрез на платье и ещё мешочек с мотетами добавил с оговоркой, что если есть ещё камни, чтоб непременно ему несла. Очень хотелось вызнать, откуда у девки такое чудо, но не посмел расспрашивать, когда она его чёрным взглядом, как кипятком ошпарила.
       Деньги и отрез Чернава спрятала, и через некоторое время решила богатство здешней земли изведать. Пошла в лес, будто по ягоды, а сама,  запустила руки в лесную землю. Удивилась Мать - Земля, и щекотно ей, что чьи-то руки тонкими змейками по поверхности роются, и не по нраву  богатства легко отдавать. Вздохнула Земля, и все драгоценные камни  вглубь ушли. Рылась, рылась в земле Чернава, с трудом насобирала камушков, вынула исцарапанные руки, а в ладонях -  один сор. Ничего ценного! Разозлилась девица, и вдруг вспомнила,  что в Светлой реке золотые крупицы находили. Побежала на берег, вытянула руки, зачерпнула полные ладони песку, слила на платок, а как вода стекла, стала каждую песчинку рассматривать. Тоже ценного не нашла.  Пуще прежнего разозлилась! Снова запустила руки в реку и давай песок баламутить, буруном воду в реке крутить. Не понравилось такое  реке. Чтоб от ведьмы избавиться, вышвырнула на берег слиток золота. Увидала девка, схватила, руки от жадности затряслись.  Побежала в селенье.
      За три летних месяца смогла всё - таки Чернава из земли несколько драгоценных камней вырвать, из реки пригоршню золотых крупинок  намыть. Ушла из селения в город. Тот же торговец скупил все камни и золотой песок. И не посмел отказать черноглазой девице в просьбе, помог ей купить дом, лошадей, нанять слуг. И зажила Чернава по-новому. Долго спала, сладко ела. Слуги всё для неё делали. Задумалась богатая невеста о замужестве. Думала, что как разбогатеет, так женихи у ворот в очередь  встанут, а никто не помышлял даже знакомиться с приезжей девицей с чёрными недобрыми глазами.

3

        В то самое время и уговаривал Ярослав Милаву сбежать с ним от родителей и устроится в Большом городе, где народу было больше, чем деревьев в лесу. Пока девица раздумывала, Ярослав решил уехать и устроиться в городе. Добрался до места. Шёл по улице среди теремов высоких и думал, что неплохо было бы  к плотникам наняться. И вскоре братья- плотники приняли силача в свое братство. «Обживусь, - думал Ярослав, - и заберу с собой Милаву».
       Ждала девица милого дружка. Уже осень наступила, а не было  вестей от Ярослава. Точила сердце девичье тоска  чёрная, катились из глаз слёзы горючие.  Наконец, дошли до рода Ярослава слухи, что видели в Большом городе силача - плотника,  который топором, как игрушкой, играет. Поняли родные, что это есть  Ярослав. Снарядили за ним младшего сына Евсея.  Через неделю остановилась пара лошадей у дома дровосека. Вошел во двор Ярослав. Сапоги новы, рубаха шёлкова, узорчатым поясом стан перехвачен. Поклонился старшинам рода, попросил прощения за побег и, не успев ответного слова выслушать, попросил посватать за него Милаву. Только Добромысл поднял посох, чтоб объявить свою волю, назначив Настёну невестой,  Ярослав топнул ногою и сказал громовым голосом: «Богиня Лада в праздник Ярила мне на Милаву указала, и я не стану перечить Богам! Да и не жить мне без Милавы!»
       Какая же свадьба была через месяц!  Краше невесты с женихом не было во всём белом свете, а счастье молодых было так велико, и такой сиящий свет отходил от их лиц, что у гостей дух захватывало. А потом долго- долго смотрела вслед мать, утирая слёзы, когда молодые уезжали из родного дома.
     А тем временем Чернава обживалась в городе, знакомилась с зажиточными соседями, но не сразу заметила  новую семью на соседней улице. А когда увидела их на рынке, сердце Чернавы дрогнуло. Красивая светлолицая жена рядом с могучим чернокудрым богатырём казалась бабочкой на могучей ветке. Ах, как же Чернаве захотелось самой встать рядом с таким супругом!  «Он мне больше подходит! У нас даже волос одного цвета», -   прошептала она, и рука сама – собой удлинилась и погладила чёрный локон на затылке Ярослава. Вздрогнул Ярослав, обернулся, а ведьма руку спрятать под шаль  успела, а вот глаз бесстыжих не успела потупить, и обжёгся молодец о взгляд горящих чёрно- синим пламенем глаз.
     Обнесло ему голову, шагнул вперед, споткнулся на ровном месте, как спотыкается конь, чуя силу колдовскую. Сжалось сердце в предчувствии беды, но тряхнул головой, и отступила слабость. Обнял за хрупкие плечики свою ненаглядную, и  пошли  вдоль торговых рядов. А Чернава с той поры потеряла покой. Ночь за ночью снились ей кудри черные, глаза карие, руки сильные, плечи широкие. И мнилось ей, что берёт он ее на руки и несёт далеко:  одним шагом поле перешагивает, другим – лес дремучий, и произносит в родную сторонушку, где солнце светит ярче и тёплый ветер гуляет на просторе, где цветут алые маки, и сама степь разноцветным ковром ложится им под ноги…
        С той поры неладное стало твориться в избе Ярослава с Милавой. Неведомая сила горшки била, квашню переворачивала, огонь в очаге гасила, еду пересаливала.  Стоило  отвернуться от печки молодой хозяйке, как закрывались вьюшки,  и чёрный дым валил в горницу.   Ничего не понимала Милава.  Дома у батюшки  хлеба выходили высокими,  щи да каша – объеденье!  А тут, что ни состряпает хозяйка – в рот взять невозможно. Хлеба подгорали,  в похлебке -  сор, в пирогах – камни! Не по нраву стало такое житьё Ярославу, стал он жену сначала ругать, а потом и поколачивать. Плачет Милава днем, плачет ночью, рыданья подушкой заглушает. Молит Богов помочь ей справиться в  непонятной напастью, ничего не помогает.  Как – то начала рубашки супругу разбирать, видит, вся его одежда на  полоски  порезана.  Вот тут зарыдала  Милава в голос, а муж как раз с работы пришёл усталый, голодный, увидел, что на столе пусто – пирог рыбный исчез со стола непонятным образом, хотел зачерпнуть из кадушки водицы ключевой, а к кадушке дыра образовалась, и воды нет ни капли. А тут ещё  Милава вместо его рубахи лоскуты держит, трясется вся, сказать ничего не может.  Плюнул под ноги и хлопнул дверью так, что стены задрожали.    Идёт по улице,  ругается. Лицо злобою искажено, глаза молнии мечут. Видит, стоит у резных ворот девица в  шелковом полушалке, чёрная коса почти земли касается. Держит в руках жбан. Шумно проглотил  слюну Ярослав, а девица молвит:
 - Не желаете квасу испить, господин хороший?
- Желаю. Очень желаю! - Схватил жбан, и мучимый жаждою, выпил всё до капельки, вытер усы ладонью и  стал благодарить.
– А может, вы покушать желаете? У меня как раз стол накрыт.
Что –то внутри подсказывало Ярославу, что негоже  в чужой дом входить, но чувство голода ему прошептало: «Пойди, поешь, тут пирогами с камнями потчевать не будут!»
    На славу угощала Чернава Ярослава. Слуги пять перемен блюд сделали.  Наелся, поблагодарил девицу от души, а окинув  взглядом богатое убранство избы,  высокую кровать с перинами пуховыми, почувствовал, как  клонит его ко сну. Встал, хотел  к двери идти, а ноги сами подошли к кровати, и рухнул молодец к подушки лебяжьего пуха, а проснулся только утром. Лежит в незнакомой постели, одетый, голова больная, тяжёлая,  рядом девица красы нездешней: ресницы чёрные, длинные, ноздри тонкие от дыхания трепещут. Вскочил Ярослав, бросился вон из избы. Выскочил за ворота и наткнулся на сидящую на земле Милаву. Жалостью резануло  сердце, схватил любимую за руки, а она губы сжала, руки вырвала, слезу со щеки смахнула, и побежала не к дому, а  к реке.  Кинулся за ней Ярослав, а она не бежит, словно летит над землёй.  Не успел догнать Ярослав. Бросилась с обрывистого берега прямо в холодные воды Светлой реки. И приняла её река в свои объятья.
     А Данара - Чернава всё это видела и радовалась, с улыбкой вспомнив, как её длинные проворные руки закрывали вьюшки, переворачивали горшки, воровали пироги и бросали грязь в кашу  Милавы… А как увидела, что Ярослав хочет бросится в реку за Милавою, быстро удлинила руку и схватила молодца за кушак. Рвется Ярослав  к реке, к обрыву, хочет спасти жену, а сила неведомая держит и не даёт шага вперёд ступить. Рвался, рвался, так и не смог с места сойти. Сел на берег и заплакал. И чует, чья-то лёгкая рука гладит по голове, изловчился  и схватил  руку. Ойкнула от боли Чернава, рвётладонь из руки мужика, а вырвать не может, а Ярослав уже поворачивается, и видит не человека перед собой, а длинную натянутую белесую толстую верёвку, которая тянется через кусты - травы  к городской окраине, а в его ладони пальцы тонкие зажаты. Недолго думая, стал он наматывать странную тёплую, словно живую, веревку на свой кулак и продвигаться вперед. Таким образом он добрался до дома Чернавы, и когда увидел, что  живая верёвка  от плеча Чернавы  идёт, а сама она корчится под окном, змеёй извивается, тянет  руку к себе,  схватил Ярослав  рядом лежащий топор, и отрубил  руку по м самый локоть.  Алая кровь траву окропила.  Взвыла по - волчьи  Данара, а Ярослав схватил за волосы и вытащил на середину улицы. На крики и вопли быстро народ собрался. Суд был скорым. Порешили связать ведьму, привязать камень на шею и утопить в той же реке,  где погибла невинная Милава.
      А через пять дён  постучалась в окно Ярославу старая женщина и сказала, что подобрала на берегу реки умирающую, потерявшую память девушку,  выхаживала, как могла, а вчера девица пришла в себя, назвалась Милавой и рассказала о вероломном муже.
-  Где она! – закричал Ярослав, ещё не веря своим ушам, -  Веди меня к ней.
- Нет! – твёрдо сказала женщина. -  Мне велено только сказать, что жива она,  и к тебе возвращаться не хочет.
     Опустил голову Ярослав, потом пал на колени перед женщиной: «Передай Милаве, прошу тебя, моё искреннее раскаяние, скажи ей, что люблю её  и всегда только её любил, и скажи, что я сам утопил ведьму, которая позавидовала нашему счастью. Пусть возвращается».
    Женщина покачала головой, подивилась словам, и обещала всё передать Милаве.
   Через год у Ярослава с Милавой сын родился. Назвали его Ладомир. И действительно, с тех пор в  семье плотника всегда царили мир и лад.                                                         
 
Февраль, 2015 г.  Татьяна Сунцова. Г. Можга, Удмуртия.  Первая публикация на сайте «Фабула – дебют» 20 февраля 2015. Произведение также опубликовано в издании:  Третий чемпионат Фабулы по прозе. Сборник рассказов, занявших призовые места. С.- П. 2016. - 434 с. (Стр. 51- 58)

 

Волшебная сума