Было бы желание

Всю ночь над городом летали самолёты. Для нашего маленького городка это, по меньшей мере, странно. Я лежала в постели на жёстких бигудях, которые к утру (по мнению мамы) должны были сделать меня неотразимой красавицей, и думала, слушая очередной приближающийся гул, что завтра  замуж выйти могу и не успеть – вдруг это война. Но рассвет порадовал началом жаркого солнечного летнего дня. Взглянув на себя в зеркало, я поняла, что мучения оказались напрасными. Как говорится: «Что выросло, то выросло!» и даже «химия» в этом случае бессильна. Короче, замуж я вышла (ничто не помешало). И всё бы ничего, но тут началось моё вхождение в мир приготовления разных блюд для услады любимого благоверного. То, что я готовила, мне самой решительно не нравилось. Но меня успокаивала, неизвестно откуда появившаяся мысль в виде убеждения, что повару и не должно нравиться то, что он готовит. Достоинства блюда должны оценивать другие. И они оценивали, молча стуча ложками. Семья наша была небольшая – свёкор и свекровь, да мы с мужем. Что говорить, особенно я старалась для мужа. Он ел и всегда хвалил. И я продолжала бы оставаться при своих убеждениях, если бы не пара случаев.

         В тот день я, ожидая с работы мужа, варила уху. Рыбу подобрала разную – несколько окуньков, пара карасиков, щучья голова и хвост. Я почистила, промыла рыбу и поставила её варить в подсоленной воде. Пока варилась рыба, занималась картошкой. Моя подруга – повар по образованию, всегда варит уху с манкой. А мне больше нравится с перловкой. Когда я почистила и нарезала картошку, то кинула её в бурлящий рыбный бульон, туда, где благополучно плавали все рыбы. О том, чтобы вытащить рыбу, у меня и мысль не проскользнула. Потом туда же отправила стакан перловки. Подумала и добавила ещё полстакана – не гоняться же по тарелке за каждой крупинкой. В конце вместе со специями добавила свежий лук, уревевшись, пока его нарезала. Варила всё ещё минут двадцать. Когда я открыла крышку кастрюли, то удивилась тому, что увидела – передо мной больше был не суп, а каша, в которой кое-где попадались лук и картошка. А вот чего совсем я не увидела, так это рыбы. Сколько  не мешала ложкой, не могла найти ни карасиков, ни окуньков, ни даже щучьей головы. Добавив воды, я всё же получила некое подобие супа. Пришёл момент ужина. Я подала уху. За столом воцарилась звенящая тишина. Всё семейство ело молча. Нет, не потому, что было очень вкусно. А потому, что все усиленно избавлялись от рёбер, плавников и глаз, вконец разварившейся рыбы. Я сидела пунцовая от стыда. Однако ужин закончился словами свёкра. Он выдал следующее: «Густовата получилась ушица! Но более наваристой никогда прежде не ел!»

         Простые блюда тоже иногда давали сбой. Когда на дворе осень, то с огорода многое может подойти, чтобы стол радовал салатами. Молодая картошка – венец прекрасного стола. Всё шло просто великолепно. Салаты уже лежали, приправленные какие майонезом, какие сметаной, а какие и просто постным маслом. Радовали глаз капуста, огурчики, помидоры, морковь и свекла. На плите доваривалась картошка. Я проверила картошку на готовность, потыкав вилкой в её бока. Потом слила воду и подала к столу. В тот вечер хрустело всё, что могло и не могло хрустеть. Капуста, огурцы и морковь – оно понятно. Но раздавался хруст и при поедании молодого картофеля. Сверху картошка сварилась, но внутри вся оставалась абсолютно сырой. И снова я сидела красная, как рак. Ели молча. Тишину нарушила, на сей раз, свекровь. Она сообщила следующее: «Дорогая! Именно такую картошку любил есть наш отец! Но мы никогда не могли ему угодить – всё время разваривали!» У меня навернулись слёзы благодарности за эти слова, но  я не знала, как воспринимать сказанное  свекровью – как похвалу или порицание.

         Прошло много лет. Я пригласила свою подругу, как уже говорила профессионального повара,  на день рождения сына. Она спросила у меня (чисто из любопытства), что я думаю готовить. И я сказала, что ленивые голубцы. Тут же последовал вопрос: «А как ты их собираешься делать?»

Помня, что передо мной повар, я решила подстраховаться, и начала отвечать: «Так же, как делает моя мама! Слой капусты, слой тефтелей! И так слоями до верха кастрюли!» И тут же получила категоричный ответ: «Совершенно неверно! Надо мелко пошинковать капусту и в фарш!» - видя мою непонимающую физиономию, подруга добавила: «Не волнуйся! Я приду и помогу тебе!»  Однако в назначенный час  дня рождения, подруга не явилась. У меня всё уже было готово, и я как услышала и поняла, взялась выполнять задуманное. Я брала в руку фарш, перемешанный с рисом, отваренным до полуготовности, а потом укладывала внутрь мелко нашинкованную капусту. Каких мне стоило усилий замуровывать в фарш капусту, одному богу известно. Получились огромные котлеты. Я их сложила в кастрюлю,  залила соусом и поставила тушиться на медленный огонь. Через полчаса квартира наполнилась ароматом голубцов. Подруга пришла, и, взглянув в кастрюлю, растерянно спросила:

- А голубцы – то где?

Я ответила:

- Ну, вот это они и есть!

- Ты, мать, даёшь! Я ведь тебе сказала, просто перемешать капусту и готовый фарш! А ты, что натворила? – тут в наш диалог включился мой муж. Он схватился за голову, и начал бегать по кухне, приговаривая:

- Блин! Всё испортила! Ничего тебе нельзя поручать! Столько добра пропало!

Маленький сынишка подруги вдруг очень настойчиво попросил:

- Кушать хочу! – трёхлетний пацан забрался на стул и придвинул к себе тарелку. Мы положили ему одну котлетку, а сами замерли наблюдая. Мальчик сначала молча жевал, а потом сказал:

- Скусно! Я скусно люблю! –  вскоре его тарелка опустела.

А подруга вынесла вердикт:

- Это ты сделала мясные зразы с капустой! Даже хорошие повара не берутся за это блюдо! Сложное! – мой муж, слушая эти слова, рассмеялся и вздохнул с облегчением.

         Когда я только начинала готовить, часто спрашивала у мамы, как научиться, всё делать также вкусно, как она. Мама меня утешала: «Проживёшь в  браке лет двадцать и всё само придёт! Главное, иметь желание готовить!»

         Теперь с готовкой проблем нет. Всё получается. И воспринимается это моими домочадцами, как должное. Вот, например, я сегодня сварила великолепный осенний борщ. Там есть всё: свекла,  картошечка, лучок и  укроп. Доварила и  попробовала – супер. «Господи! В доме тепло, а борщ на плите!» -  эта мысль меня догнала в супермаркете. На улице уже вечер. Я поспешила домой. В доме никого. Значит муж ещё не пришёл с работы. А, нет, пришёл! И даже уже ушёл. Весь кафель у газовой плиты в моём великолепном борще. События, видно, развивались так: пришёл муженёк, решил поужинать, открыл крышку, а там всё пузырится – вот и психанул. Но, дорогой товарищ, ты забыл, что я уже не та несмышленая девочка. Сейчас мы всё исправим. Быстро промыла мясо (оно-то не успело испортиться), довела до кипения в новой воде, посолила, кинула новой  картошки и всё остальное, заправила,  как и прежде. Попробовала – спасла борщ.   Успокоившись от гонки, налила себе в тарелочку борща. В дверном замке щёлкнул ключ – вернулся муж. Через какое-то время вошёл на кухню. Увидел, что кафель у плиты чистый, а я сижу и ем борщ.

- Ну, и как тебе твой "шедевр"? – не удержался от сарказма.

- Очень даже ничего! – спокойно реагирую я.

- Хочешь сказать съедобно?! – не верит своим глазам благоверный.

- Ещё как! –  я бодро стучу ложкой по дну тарелки.

Он подходит к плите, поднимает крышку кастрюли, и его брови тоже поднимаются.

- Это как ты сделала? – удивлению нет предела (отсутствовал он полчаса, не больше).

- А что я сделала?! Борщ просто великолепен! – говорю серьёзно, а в душе ликование.

Муж тоже наливает себе тарелочку борща. Ест он с удовольствием,  причмокивая. А я смотрю на него и думаю, что мама была права – время и желание могут сделать из любой женщины замечательного кулинара.