Помочь сайту
Поздравления
Крутая парочка из Кучугур.
8 сентября 2017 -
Борис Аксюзов
Фото из Интернета.
Олеся Титова и Давид Липчанский дружили с первого класса, но уже в седьмом классе выяснилось, что это не дружба, а любовь, и в десятом они решили пожениться, как только окончат эту ненавистную им среднюю школу.
Они окончили ее блестяще, но до совершеннолетия еще оставался целый год, а пока надо было заняться решением не мене важного, чем женитьба, вопроса: где и чему учиться.
Олеся решила этот вопрос уже давно, чуть ли не с детского садика: она будет топ-моделью. Ее отец, полковник Василий Иванович Титов, возглавлявший Кучугурский районный отдел полиции, человек строгий и прямой, сразу же, как только Олеся открыла рот, чтобы сообщить родителям о своем намерении ехать в Москву на какой-то там кастинг или конкурс, сказал, что это чушь собачья и что поступать она будет на юридический факультет университета в их областном центре. Но тут вмешалась мама, когда-то сама окончившая этот университет и теперь перебиравшая ненужные бумажки в том самом отделе полиции, который возглавлял ее муж.
Она сказала, что Олеся не должна зарывать в землю свой талант и красоту, и поедет на этот самый кастинг во что бы то ни стало. А вот если она не пройдет там отбор, то университет от нее никуда не денется, так как конкурс топ-моделей пройдет гораздо раньше, чем зачисление в ВУЗы по результатам ЕГЭ.
Ее возлюбленный Давид, конечно же, сразу решил ехать с нею в Москву, чтобы поступить в МГУ на факультет вычислительной математики и кибернетики, так как в глубине души вынашивал мечту стать непревзойденным хакером.
Но его папа, Михаил Семенович Липчанский, был олигархом, хотя, и районного масштаба, но очень умным человеком, знавшим, что такое Москва, если ты едешь туда с любимой девушкой и большой суммой денег. Поэтому он сказал: «Или университет в Оксфорде, или рыбный техникум в Кучугурах!».
Давид выбрал техникум, потому что Оксфорд был очень далеко, и не успеет он долететь до него на самолете, как его Олеся выйдет замуж за кого-нибудь другого. Как и его папа, он от рождения был очень умным мальчиком и понимал, что от учебного заведения зависит лишь престижность и цвет его диплома, а всего остального он должен достичь сам при помощи своих мыслительных способностей.
В техникуме, куда он принес свои документы, были несказанно рады, что у них будет учиться сын местного олигарха, и сразу объявили ему о его зачислении.
Теперь он был свободен до первого сентября и отправился вместе с Олесей в Москву, чтобы посмотреть, как она будет участвовать в конкурсе, и поддержать ее в трудную минуту. Они поехали туда вместе на папином автомобиле, расположились в роскошной гостинице, хотя у Липчанских в Москве было непомерно много родни, и вся она посчитала бы честью принять отпрыска Миши Кучугурского, как они называли его в отличие от Миши Бердичевского, тоже местного олигарха.
Первый тур кастинга был закрытым, и Давид четыре часа просидел в каком-то скучном скверике на жаре, спасаясь от нее мороженым.
Олеся вышла с кастинга хмурой и растрепанной.
- Нужны деньги, - сразу сказала она, упав на скамейку. – Много денег.
- Нет проблем, - ответил ей Давид. - В валюте или нашими?
Олеся посмотрела на него с сожалением:
- Это неважно. Потому что надо ОЧЕНЬ много денег. У моего папы такой суммы никогда не бывало и не будет. А твоему придется продать половину своей недвижимости, чтобы набрать ее.
- Причем здесь наши папы? – удивился Давид, причем сделал это очень искренне. – Ты же сказала именно мне, а не моему папе, что тебе нужны деньги. И я тебе их найду.
- Но ты даже не знаешь, сколько! – почти закричала его возлюбленная.
- Какая тебе разница, знаю я или не знаю, - спокойно ответил ей юноша. – Ты скажешь мне это, когда мы придем в гостиницу, ты примешь душ и съешь свой смешной обед из неполноценных овощей. А пока причешись и сотри с лица размазанную помаду.
- Ты представляешь, этот хам полез ко мне целоваться сразу за кулисами, когда я шла переодеваться, - объяснила Олеся свой растрепанный вид, - Когда же я дала ему коленкой ниже пояса, он сказал, что без взятки мне топ-моделью не бывать.
- Завтра ты мне его покажешь, - ничуть не беспокоясь, проговорил Давид и ушел ловить такси, так как, попав в первый же день в московскую пробку, поставил свою машину на прикол.
Всю ночь он просидел за компьютером, а утром, принеся Олесе завтрак в постель, сказал ей:
- В холле нашей гостиницы есть отделение Сбербанка. Сразу после завтрака спустишься туда и откроешь там валютный счет на свое имя. Положишь на него вот эту сотню долларов, которую папа заплатил мне за работу программистом в его бухгалтерии. Книжку отдашь мне.
Так как Олеся, учась в школе, не заработала ни цента американской валюты и хорошо усвоила, что в деловых вопросах надо во всем слушаться Давида, она покорно сделала все, о чем он ее просил, после чего они снова отправились к месту проведения конкурса.
Приехали они туда рано и сидели в знакомом скверике, наблюдая, как на роскошных машинах к бывшему Дворцу культуры подъезжают члены жюри.
- Вот этот тип вчера приставал ко мне, - сказала Олеся, когда к подъезду подкатил черный «Лексус» и из него неторопливо вылез темноволосый мужчина с тросточкой в руке.
- Ты знаешь, как его зовут?
- Да, Ираклий Вахтангович.
- Понятно,- заключил Давид. – Горячая грузинская кровь и привычка жить на широкую ногу. И работа с массой неопытных девчонок, у которых есть все, чтобы удовлетворить его запросы, то есть, красота и деньги.
Он сорвался с места и бегом бросился через дорогу.
Спортивный юноша догнал неторопливого ловеласа, горделиво рассекавшего толпу конкурсанток, у самого входа.
- Ираклий Вахтангович! – окликнул он его. - Можно вас на минутку?
- Извольте, - небрежно бросил ему вершитель судеб будущих топ-моделей. – Хотя я не припомню …
- И не припомните, потому что мы никогда не встречались, - ответил Давид и протянул ему заранее приготовленную бумажку.
Ираклий Вахтангович заглянул в нее и недоуменно поднял свои густые брови:
- Что это?
- Это сумма, которую мы можем заплатить вам вместо той, которую вы назвали вчера девушке по имени Олеся Титова, - приглушенным голосом произнес Давид. – Я советую согласиться с ней, потому что после вчерашнего инцидента эта конкурсантка настроена очень воинственно. Вам ее фамилия ничего не говорит?
- Нет, - растерянно ответил мужчина, который, видимо, никогда не подвергался такому натиску со стороны современного молодого поколения. К тому же, он был несказанно удивлен умственными и деловыми способностями юноши, имея дело только с будущими топ- моделями, которые таких талантов не имели.
-Это значит, что вы не бывали в Кучугурах, - спокойно продолжал Давид. – А если бы вы когда-либо побывали там, то никогда не позволили себе даже намекнуть ей о своих гнусных намерениях. Всего вам хорошего!
Он не спеша стал спускаться по ступенькам, а Ираклий Вахтангович еще долго стоял у входа с бумажкой в руке, о чем-то тягостно раздумывая.
- О чем ты с ним говорил? – спросила Олеся, когда Давид вернулся в скверик.
- Я хотел узнать у него, за сколько можно купить в Грузии молодого барашка. Но он не знает, потому что родился и вырос в Мытищах.
Олеся слегка обиделась и надула губки, но чтобы не показать, что у нее начисто отсутствует чувство юмора, не сказала ни слова.
Вскоре конкурсантки, толпившиеся у входа, были приглашены в зал, Олеся ушла, а Давид вернулся в гостиницу, где снова занялся работой на компьютере.
На следующее утро он, усталый, но чем-то довольный, побежал на балкон делать зарядку и по пути кинул Олесе в постель клочок бумажки:
- До занятий сходи в банк и сними со своего счета эту сумму.
Олеся, которая только что проснулась и с улыбкой вспоминала что-то приятное из вчерашнего дня, мельком взглянула в записку и тревожно спросила:
- А почему так мало? Тут нет и половины тех денег, о которых говорил Ираклий…
- Вы уже перешли на «ты»? - крикнул с балкона Давид. – Тогда можешь отдать ему половину указанной суммы. Этого ему может вполне хватить на покупку отары молодых барашков в Грузии.
Олеся снова не поняла его тонкого юмора, и ее настроение изменилось в худшую сторону. Но ее друг этого не заметил и, проводив Олесю, поехал осматривать достопримечательности столицы.
Когда Давид вернулся в гостиницу, то уже с порога услышал, как Олеся в ванной комнате напевает что-то радостно-веселое.
-Это ты, Дэйв?! – закричала она. – Поздравь меня! Меня взяли на обучение, и через три месяца я выйду на подиум в Питере! А потом будет Будапешт! А потом – Париж! Ты представляешь?!
- Представляю, - ответил Давид хмуро, так как сразу представил себе, что все это время, когда его любимая будет носиться по заграницам, ему предстоит грызть нехитрую науку в рыбном техникуме.
Через пять минут Олеся выскочила из ванной в тонком розовом кимоно, повисла у него на шее и спросила, теперь уже тихо и нежно:
- Ты рад за меня, любимый?
Не дожидаясь его ответа, она подбежала к столу, где лежала стопка глянцевых журналов, схватила один из них и снова закричала:
-Ты представляешь, редакторы этих журналов будут охотиться за мной, чтобы опубликовать мое фото на обложке.
Тут она внезапно затихла, посмотрела на него жалобно-жалобно и чуть слышно сказала:
- А пока мне снова нужны деньги. И снова – много. Ираклий говорит, что для моего будущего успеха надо попасть на обложку сейчас, когда я еще никто в мире топ-моделей. Но, как он сказал, у меня есть данные, которые могут привлечь внимание многих агентств, даже зарубежных. Тираж уже готов, нет только обложки, и, если мы заплатим, то на ней буду я. Ты представляешь?
- Деньги будут завтра, - кратко ответил Давид и пошел в ванную: ему надо было освежиться не только после экскурсии, но и после ошеломляющих новостей.
Через три дня журнал появился в киосках. На его обложке красовалась Олеся в очень смелом наряде с очаровательной и скромной улыбкой на прекрасном лице.
Теперь уже будущая топ-модель потратила почти все свои сбережения, чтобы закупить изрядное количество экземпляров и отправить их в Кучугуры: родителям, подругам и просто одноклассникам. Три журнала она послала даже особо нелюбимым ею учителям: пусть знают, чего она добилась спустя всего месяц после окончания школы.
Олеся была на верху блаженства и, конечно же, не забывала, кому она обязана этим счастьем. Однажды ночью она поцеловала Давида за ушком и спросила его:
- Ты не сердишься, что я заставила тебя потратить столько денег и даже не могу по-настоящему отблагодарить тебя?
- Нет, - ответил он. – С меня достаточно, что ты не спрашиваешь, где я их взял.
… Михаил Семенович Липчанский позвонил полковнику Титову уже поздно вечером, чего обычно никогда не делал.
- Слушай, Василий Иванович, - без всяких предисловий обратился он к нему, - была информация, что у вас появилась особая служба, связанная с предотвращением хакерства.
- Есть такая, - ответил Титов. – Управление «К» называется. Но это только в области. У нас в Кучугурах таких специалистов нет. А что, есть проблемы? Я послезавтра еду в центр, можешь поехать со мной, я тебя с нужными людьми познакомлю.
В областном управлении «К» Липчанскому сказали, что деньги в сумме полмиллиона рублей, снял с его счетов хакер, хорошо знавший все пароли. Ему сказали, что могут проследить дальнейший путь этих денег, но Михаил Соломонович от этого предложения почему-то отказался.
Занятия в группе топ – моделей шли очень интенсивно, Олеся приходила с них усталая, но довольная, и Давид решил вернуться домой, так как считал, что выполнил свою миссию, сделав для нее все возможное. К тому же, жизнь в Москве, в одной из самых дорогих гостиниц, обходилась ему в копеечку, и деньги подходили к концу.
Он уже собрался привести в порядок свой автомобиль и заправить ег перед поездкой, но тут Олеся попросила его остаться еще на пару дней, так как курсистки решили организовать банкет в честь своего зачисления и пригласить на него всех, кому они были этим обязаны. Они считали, что это, в какой-то мере, будет способствовать их дальнейшему продвижению в мире шоу-бизнеса.
Давид согласился, как соглашался со всем, что предлагала ему его любимая, но взнос на банкет внес за трех человек, ничего не объяснив ей..
К ресторану он подъехал на такси в компании невзрачного человечка в джинсах. Олесе, которая ждала его у входа, он представил своего нового знакомого очень скупо:
- Федор, мой московский друг.
За столом они сидели в окружении курсисток, и Давид был рад тому, что все мэтры занимали почетные места в изголовье. Окажись сейчас рядом с Ираклием Вахтанговичем, Давид обязательно сказал бы ему что-нибудь нехорошее.
Но именно веселая компания молодых девушек сыграла с ним очень злую шутку, отразившуюся на всей его дальнейшей судьбе.
Разговор, естественно, шел о заманчивых перспективах и, в частности, о Париже.
- Ах, Париж – это круто! – щебетала густо накрашенная девица, поступившая на курсы лишь с третьего раза. – Я балдела там на каждом шагу! Но прикольней всего – это, конечно, Эйфелева башня. Скажи, Олеся, что это не так?
Олеся, сидевшая рядом с восторженной девицей, густо покраснела и опустила голову:
- Я еще не была в Париже …
Она хотела добавить, что только в этом году окончила школу, но тут раздался голос Давида:
- Мы с Олесей собираемся туда на следующий уикенд. Сейчас идет оформление виз.
В наступившей после этих слов тишине он повернулся к своему соседу и спросил его:
- Не так ли, Федор?
Московский друг, нисколько не смущаясь, положил вилку с нанизанной на ней колбасой и ответил:
- Да, оформление идет. И весьма успешно.
Никто так и не узнал, кто же такой Федор по роду своих занятий, но все за столом невольно его зауважали.
Когда уже за полночь они вышли из ресторана и посадили изрядно подвыпившего Федора в такси, Олеся сразу же набросилась на Давида:
-Что это там наплёл про Париж? Ты хоть представляешь, что у нас будет на курсах через неделю?
- Представляю, - спокойно ответил Давид. – Все твои подруги с нескрываемой завистью будут провожать тебя в аэропорт Шереметьево.
- Как это может быть?! – чуть не плача, закричала девушка. – У нас даже загранпаспортов нет !
- Будут, - улыбнулся Давид и обнял ее за плечи. – Будут и паспорта, и визы, и звезды над Эйфелевой башней.
- А кто такой этот Федор? – не унималась Олеся. – Почему ты спросил его про визы?
- Я уже говорил тебе, что Фёдор – мой друг. Друг, который может сделать все, о чем я его попрошу.
В пятницу, вечерним рейсом, Олеся и Давид вылетели в Париж, и не успело там стемнеть, как они уже гуляли по знаменитому и прекрасному Монмартру.
Они провели там два дня, и это были самые счастливые дни в их жизни.
В Москву они вернулись ранним утром в понедельник. Шел дождь. У трапа их ждали два незаметных человека в одинаковых плащах. Они предложили молодой паре проехать с ними в управление для выяснения некоторых обстоятельств.
Там Давиду сразу же предъявили обвинение в неправомерном доступе к охраняемой законом компьютерной информации, в результате чего была похищена крупная сумма денег. Его тут же отправили в СИЗО, пока суд не решит о форме его дальнейшего задержания, а Олесе предложили дать подписку о невыезде, так как теперь она проходила по этому делу соучастницей.
На следующий день в Москву прилетели родители влюбленных. Михаил Семенович уже догадывался о причине задержания его сына, так как посещение им областного управления «К» не прошло бесследно. Полковник Титов, однако, был в полном неведении и, согласно своему высокому статусу, требовал справедливости и отмены санкций. Но ему предъявили неоспоримые доказательства вины Давида и его дочери, и в номере молодых состоялось совещание родителей о том, что следует предпринять, чтобы дело не дошло до суда.
В самый разгар этого бурного обсуждения в дверь постучали, и в комнату вошел Фёдор. Олеся представила его как нового друга Давида, и Василий Иванович почему-то сразу подумал, что именно этот человек, подозрительный даже по внешнему виду, наставил его будущего зятя на путь преступления.
- Так это ты научил Давида красть деньги со счетов? – грозно спросил он.
Но Федор не испугался строгого тона полковника, и даже ничуть не смутился, а ответил совершенно спокойно:
- Ничему я его не учил, он сам вполне всему научен. Он сделал всего лишь одну ошибку: начал снимать деньги не только со счета любимого папы… Да, я – хакер. Но еще никто не уличил меня в этом, и я уверен, что никогда не уличит. Я пришел к вам, чтобы помочь Давиду. Суда ему не избежать, но я уже сделал так, что он получит минимальный срок и будет отбывать его не в колонии. Олеся будет оправдана, так как она не знала, кто перечислял ей деньги на ее счет. Ведь это могли сделать и вы, не так ли?
… Давид был осужден на два года поселения и отбывал свой срок в местах не столь отдаленных. Олеся жила вместе с ним, так как еще до суда выяснилось, что она беременна. После недолгих проволочек им было разрешено зарегистрировать брак до наступления совершеннолетия.
Маленький Мишка, зачатый ими в Париже, рос веселым и шумным ребенком, таким же, как и этот незабываемый город.
P.S. (для читателей, которые хотят знать о жизни героев от и до).
О дальнейшей судьбе крутой парочки из Кучугур я ничего не знаю. Дорисуйте ее сами.
Рейтинг: +3
315 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!